Случай датирован весной 2011 года, первый год аспирантуры. Меня только начали ставить ответственным хирургом в бригаде из двух докторов - к тому времени я уже почти год работал в экстренном отделении (до этого были плановое и отделение гнойной хирургии). Второй доктор - немного постарше меня, но так и не закрепившийся в нашей больнице из-за своей несобранности и неорганизованности. Неплохой в целом парень, он спустя несколько лет переведется в другой город. Тогда конечно ему было очень обидно, что меня уже ставили ответственным, а его нет. Но на нашу дружбу это особо не влияло. И третий «доктор» в бригаде - студент 6 курса, племянник начмеда, который собирался поступать в ординатуру по хирургии, ходил со мной на дежурства. Разница в возрасте у нас не большая и ему как-то со мной было проще.
Около 7 вечера на сотовый позвонил один из наших докторов с просьбой посмотреть знакомого. «Наелся, водки выпил, потом живот заболел - прокапай его пожалуйста», - сказал он мне по телефону. «Да, конечно, пусть приезжает» - ответил я.
Через сорок минут приехал «пациент». На своей машине. Как оказалось - спиртное он не употреблял, только квас. Но наелся прилично - и шашлык, и салаты, и что-то еще. При осмотре меня ничего сильно не «зацепило». Не вздутый живот, чуть болезненный только в верхней части, влажный язык. Никакого напряжения мышц и симптомов раздражения брюшины. В туалет ходил сегодня, без особенностей. Живот заболел несколько часов назад, как раз после погрешности в диете. В анализах тоже ничего страшного не было - ни в общих крови и мочи, ни в биохимическом.
Позвонив тому доктору, что пока ничего плохого не вижу, я поднял пациента в отделение и назначил лечение. К сожалению, в диагностическом плане я был лимитирован - кроме рук и головы, у меня была возможность выполнить только общий анализ мочи и общий и биохимический - крови. Ни УЗИ, ни чего-то еще.
Поставив пациенту «рабочий диагноз» острый панкреатит, я запретил ему есть и пить, назначил спазмолитики, антисекреторные препараты и пошел по своим делам.
Забыл добавить: пациент сам до приезда выпил несколько таблеток обезболивающего. О чем сказал мне позже - когда я заглянул к нему примерно через час после начала лечения. Боли уменьшились, тошноты и рвоты не было. Но прокапано было еще не всё, поэтому я снова ушел, пообещав вернуться, как закончится капельница.
Зайдя в следующий раз, я увидел его уже сидящим на койке с согнутой в локте рукой. Довольного и стремящегося домой. Он хотел даже уйти без осмотра, но я не согласился. Не шутки шутим. На вопрос о состоянии он ответил, что чувствует себя отлично, всё прошло, и можно ехать домой. Я «пробежался» по животу - никакой болезненности нигде не было. И только когда последним движением надавил на правую подвздошную область (справа внизу живота) - уже вставая с его койки, он заметно ойкнул.
Надавив еще раз, я почувствовал небольшое напряжение мышц в этой области, а пациент отметил ещё большую болезненность. Он как-то забеспокоился и сказал: «Ну, всё, я пошёл».
Но теперь о доме не было и речи - я понял, что вероятно, имею дело с острым аппендицитом. Последовательно проверил несколько аппендикулярных симптомов - несколько из них были положительными. Объяснив ему, что нужно остаться в больнице и сейчас поедем в операционную, я отправился искать анестезиолога и операционную медицинскую сестру.
К операции мы приступили уже ближе к полуночи - пока подготовили пациента, пока накрыли экстренный стол. Проходила она под общей анестезией - пациент спал, дышал за него наркозный аппарат. В операционной бригаде - я да тот самый студент 6 курса. Второй мой помощник не владел лапароскопией - он просто стоял за моей спиной, смотря в экран телевизора.
Я сам тоже не был в ней большим специалистом - вроде уже год работал в отделении экстренной хирургии, но это не так уж и много для овладения новыми навыками. Да и аппендициты не очень часто «залетали» в наше отделение - буквально один - два в месяц. Поэтому чувствовал я себя не очень уверенно, и на всякий случай позвонил тому доктору, который направил ко мне пациента. Чтобы в случае затруднений он меня подстраховал.
Через небольшой разрез я ввел в брюшную полость видеокамеру и «пробежавшись» по внутренним органам, направил свой взор на правую подвздошную ямку - ту самую, где должны лежать слепая кишка с аппендиксом. В это время санитарка начала поворачивать операционный стол, на котором лежал пациент, на левый бок и одновременно приподнимать ножной конец - так становится лучше визуализация этой области. Самое главное - аппендицит был. То есть при визуальном осмотре часто достаточно просто отличить, есть его воспаление или нет. В типичных случаях он отёчен, напряжен, багрового или грязно-зеленого цвета. Иногда бывают даже участки деструкции или перфорации - это в запущенных случаях.
Все признаки воспаления были и у «нашего» пациента - отросток был под стать своему хозяину, крупному мужчине, длиной около 7 см и толщиной до двух. Не самый удобный вариант для удаления.
Достаточно ловко отделив верхушку аппендикса от прилежащих тканей и разобравшись с брыжейкой отростка с проходящей в ней аппендикулярной артерией (на нее накладывается клипса, которая пережимает просвет), я в дальнейшем столкнулся с серьёзными техническими трудностями. Дело в том, что отросток удаляется полностью – на его основание кладутся две клипсы, а выше них он отсекается.
Но учитывая, что и сам отросток был гораздо толще обычного, да ещё и с значительным отёком – одной клипсы не хватило бы никак, чтобы пережать весь просвет. А положить две встречные у меня тоже никак не получалось – очень уж у него в животе было неудобно. Да и руки приходится всё время на весу держать – быстро устают. Тут еще учесть нужно, что все манипуляции проводятся в животе длинными инструментами, за которыми смотришь в экран монитора. А оборудование у нас так себе – низкое разрешение экрана, плохо работает инсуфлятор, подающий углекислый газ, постоянные утечки воздуха через переходники и клапаны.
Промучившись более часа, я сдался и позвонил тому доктору – другу пациента. Он приехал уже минут через 20 – было уже почти лето, да и жил недалеко, машина под окнами. За время ожидания я неплохо подготовил площадку для клипс, и самое главное – не порвал отросток, потом было бы крайне сложно.
У подъехавшего хирурга всё получилось куда быстрее меня, и минут через 20 мы уже ушивали три небольшие ранки на животе. Все прошло благополучно и через несколько дней пациент был выписан с выздоровлением.
Вот такая позитивная история. А мораль проста – при болях в животе нельзя принимать обезболивающие препараты (как пациент) – они могут скрыть боль и спутать врача. Можно выпить лишь одну-две таблетки спазмолитика.
Подписывайтесь на мой канал в Telegram - там еще больше подобных историй из жизни врача хирурга.
Около 7 вечера на сотовый позвонил один из наших докторов с просьбой посмотреть знакомого. «Наелся, водки выпил, потом живот заболел - прокапай его пожалуйста», - сказал он мне по телефону. «Да, конечно, пусть приезжает» - ответил я.
Через сорок минут приехал «пациент». На своей машине. Как оказалось - спиртное он не употреблял, только квас. Но наелся прилично - и шашлык, и салаты, и что-то еще. При осмотре меня ничего сильно не «зацепило». Не вздутый живот, чуть болезненный только в верхней части, влажный язык. Никакого напряжения мышц и симптомов раздражения брюшины. В туалет ходил сегодня, без особенностей. Живот заболел несколько часов назад, как раз после погрешности в диете. В анализах тоже ничего страшного не было - ни в общих крови и мочи, ни в биохимическом.
Позвонив тому доктору, что пока ничего плохого не вижу, я поднял пациента в отделение и назначил лечение. К сожалению, в диагностическом плане я был лимитирован - кроме рук и головы, у меня была возможность выполнить только общий анализ мочи и общий и биохимический - крови. Ни УЗИ, ни чего-то еще.
Поставив пациенту «рабочий диагноз» острый панкреатит, я запретил ему есть и пить, назначил спазмолитики, антисекреторные препараты и пошел по своим делам.
Забыл добавить: пациент сам до приезда выпил несколько таблеток обезболивающего. О чем сказал мне позже - когда я заглянул к нему примерно через час после начала лечения. Боли уменьшились, тошноты и рвоты не было. Но прокапано было еще не всё, поэтому я снова ушел, пообещав вернуться, как закончится капельница.
Зайдя в следующий раз, я увидел его уже сидящим на койке с согнутой в локте рукой. Довольного и стремящегося домой. Он хотел даже уйти без осмотра, но я не согласился. Не шутки шутим. На вопрос о состоянии он ответил, что чувствует себя отлично, всё прошло, и можно ехать домой. Я «пробежался» по животу - никакой болезненности нигде не было. И только когда последним движением надавил на правую подвздошную область (справа внизу живота) - уже вставая с его койки, он заметно ойкнул.
Надавив еще раз, я почувствовал небольшое напряжение мышц в этой области, а пациент отметил ещё большую болезненность. Он как-то забеспокоился и сказал: «Ну, всё, я пошёл».
Но теперь о доме не было и речи - я понял, что вероятно, имею дело с острым аппендицитом. Последовательно проверил несколько аппендикулярных симптомов - несколько из них были положительными. Объяснив ему, что нужно остаться в больнице и сейчас поедем в операционную, я отправился искать анестезиолога и операционную медицинскую сестру.
К операции мы приступили уже ближе к полуночи - пока подготовили пациента, пока накрыли экстренный стол. Проходила она под общей анестезией - пациент спал, дышал за него наркозный аппарат. В операционной бригаде - я да тот самый студент 6 курса. Второй мой помощник не владел лапароскопией - он просто стоял за моей спиной, смотря в экран телевизора.
Я сам тоже не был в ней большим специалистом - вроде уже год работал в отделении экстренной хирургии, но это не так уж и много для овладения новыми навыками. Да и аппендициты не очень часто «залетали» в наше отделение - буквально один - два в месяц. Поэтому чувствовал я себя не очень уверенно, и на всякий случай позвонил тому доктору, который направил ко мне пациента. Чтобы в случае затруднений он меня подстраховал.
Через небольшой разрез я ввел в брюшную полость видеокамеру и «пробежавшись» по внутренним органам, направил свой взор на правую подвздошную ямку - ту самую, где должны лежать слепая кишка с аппендиксом. В это время санитарка начала поворачивать операционный стол, на котором лежал пациент, на левый бок и одновременно приподнимать ножной конец - так становится лучше визуализация этой области. Самое главное - аппендицит был. То есть при визуальном осмотре часто достаточно просто отличить, есть его воспаление или нет. В типичных случаях он отёчен, напряжен, багрового или грязно-зеленого цвета. Иногда бывают даже участки деструкции или перфорации - это в запущенных случаях.
Все признаки воспаления были и у «нашего» пациента - отросток был под стать своему хозяину, крупному мужчине, длиной около 7 см и толщиной до двух. Не самый удобный вариант для удаления.
Достаточно ловко отделив верхушку аппендикса от прилежащих тканей и разобравшись с брыжейкой отростка с проходящей в ней аппендикулярной артерией (на нее накладывается клипса, которая пережимает просвет), я в дальнейшем столкнулся с серьёзными техническими трудностями. Дело в том, что отросток удаляется полностью – на его основание кладутся две клипсы, а выше них он отсекается.
Но учитывая, что и сам отросток был гораздо толще обычного, да ещё и с значительным отёком – одной клипсы не хватило бы никак, чтобы пережать весь просвет. А положить две встречные у меня тоже никак не получалось – очень уж у него в животе было неудобно. Да и руки приходится всё время на весу держать – быстро устают. Тут еще учесть нужно, что все манипуляции проводятся в животе длинными инструментами, за которыми смотришь в экран монитора. А оборудование у нас так себе – низкое разрешение экрана, плохо работает инсуфлятор, подающий углекислый газ, постоянные утечки воздуха через переходники и клапаны.
Промучившись более часа, я сдался и позвонил тому доктору – другу пациента. Он приехал уже минут через 20 – было уже почти лето, да и жил недалеко, машина под окнами. За время ожидания я неплохо подготовил площадку для клипс, и самое главное – не порвал отросток, потом было бы крайне сложно.
У подъехавшего хирурга всё получилось куда быстрее меня, и минут через 20 мы уже ушивали три небольшие ранки на животе. Все прошло благополучно и через несколько дней пациент был выписан с выздоровлением.
Вот такая позитивная история. А мораль проста – при болях в животе нельзя принимать обезболивающие препараты (как пациент) – они могут скрыть боль и спутать врача. Можно выпить лишь одну-две таблетки спазмолитика.
Подписывайтесь на мой канал в Telegram - там еще больше подобных историй из жизни врача хирурга.
