В декабре 2017 года из своего планового отделения с торакальными койками по производственной необходимости я был переведен в соседнее отделение, занимающееся экстренной хирургией. Дело в том, что в этом отделении с недавних пор работает только заведующий и один доктор. И как раз тот самый доктор на месяц уезжал в Москву на учёбу. Чтобы работа в отделении совсем не встала, туда временно перевели меня. В свое время я провел там второй год ординатуры и всю аспирантуру, так что со спецификой их работы я знаком.
Несмотря на экстренность отделения, основной контингент пациентов там составляют больные желчекаменной болезнью (ЖКБ). Больше всего хлопот мне доставила одна молодая девушка как раз с этой патологией. Вот о ней мой рассказ.
Тридцать лет. Наполовину армянка. Есть полуторагодовалая дочка. Поступила она к нам в отделение в начале декабря с клиникой острого калькулезного холецистита. Это значит, что камни, находящиеся в просвете желчного пузыря уже какое-то время, вызвали острое воспаление его стенки. Желчекаменной болезнью страдала около года, периодически переносила приступы печеночных колик. Последнее обострение несколько дней назад. Перед этим лечилась у терапевта по поводу гастрита, принимала нольпазу, креон, тримедат. За те же три дня до поступления потемнела моча.
При осмотре объективно и по данным УЗИ - острый холецистит. Анализ крови, мочи, ЭКГ – в норме. Билирубин 33 (немного повышен). Амилаза в норме. Трансаминазы (АлАТ и АсАТ - ферменты, показывающие функцию печени) как назло перед операцией не сделали. Этот момент мне в дальнейшем изрядно потрепал нервы.
Экстренно прооперировали, выполнили лапароскопическую холецистэктомию. Это удаление желчного пузыря «через проколы», под общим наркозом. Прошла она без особенностей (хоть лапароскопические операции я не делал уже несколько лет), пузырь действительно с признаками острого воспаления – напряжен, стенка утолщена, «водянистая», с налетом фибрина.
На следующий день при осмотре каких-то тревог у меня не было. Сделал перевязку, дренажную трубку из ложа удаленного желчного пузыря, учитывая воспаление, убирать не стал. Перед уходом (дело было в пятницу) посмотрел на анализы – а они у нас обычно готовы примерно к 14-15 часам. И обомлел. Общий анализ крови спокойный, а вот билирубин 112 (норма до 25), Алат 118, АсАТ 87 (норма до 40).
Время 15:30, пятница. Переживая о том, что я допустил ошибку и заклипировал какой-то из желчных протоков, отводящих желчь от печени, я экстренно потащил ее на УЗИ. Там доктора уже уходили домой, но я успел их перехватить. При УЗИ признаков какой-то беды в брюшной полости не было – «спокойная» печень, повышения давления в желчных протоках не было. Диаметр их тоже соответствовал нормальным размерам.
Немного успокоившись, я расписал ей инфузионную терапию с контролем биохимических показателей ежедневно, по телефону поставил в курс заведующего отделением (к тому времени он уже успевшему уехать) и поехал домой.
На следующий день (в выходные трансаминазы не делают) билирубин в динамике 104. Немного снизился, чему я порадовался. А в воскресенье нарос до 144. Тут уже я не выдержал и поехал на работу.
Состояние ее было так себе. Желтые кожа и склеры. Постоянная тошнота. Никакого аппетита. Мы вызвали из дома доктора УЗИ – в животе-то же «спокойствие». То есть, вроде, моей ошибки не было. Но билирубин-то нарастал! Усилив инфузионную терапию, поехал домой. В понедельник цифры были следующими: билирубин 177, АлАТ 244, АсАТ 190 ЕД/л. У девчонки истерика, что состояние хуже и хуже. Пришли напуганные муж и мама, задают кучу вопросов – а ответов у меня нет...
Выполнили экстренную дуоденоскопию. Это эндоскопический осмотр (как ФГДС – осмотр желудка лампочкой) двенадцатиперстной кишки и места впадения общего желчного протока в нее. Другими словами, можно посмотреть, поступает ли желчь, вырабатываемая в печени, в кишечник. Гора свалилась с плеч, когда я увидел желчь, поступающую через сосочек. Значит, механического препятствия нет. Но в чем то же проблема?
На следующий день я отправил ее в инфекционную больницу. Все-таки они чаще нашего имеют дело с различного рода поражениями печени, и я надеялся, что они что-то подскажут. Как оказалось – напрасно.
Итогом их консультации была скупая запись в истории болезни о том, что на момент осмотра данных за вирусный гепатит нет, но это я даже своим умом понимал.
Тот день был для нас самым напряженным. Еще более усилив инфузионную терапию, мы потихоньку вышли из «пике» и пошли на поправку. Сначала медленно пополз вниз билирубин, за ним АсАТ. Только АлАТ продолжал расти, достигнув 345 ЕД/л. Это был его максимум, что продолжало меня немного напрягать.
Состояние ее в течение недели-двух стало удовлетворительным, со значительной положительной динамикой. Желтушность кожи купировалась, улучшился аппетит. Прошла тошнота. Была отпущена домой. Однако окончательно по ее поводу я успокоился лишь перед самым новым годом – числа 27-го. Она приходила сдавать контрольные анализы, они все были в норме или близки к ней.
На сегодняшний момент даже ретроспективно не понимаю, что это было. Создается впечатление какого-то гепатита (токсического?), с которым она поступила к нам и который был «раззадорен» операцией. Ведь при операции коагулируется («прижигается») ложе печени. Вероятно, это тоже сыграло свою роль.
Но я очень рад, что все закончилось благополучно.
Мы с ней остались друзьями, и она меня очень благодарила и радовалась, что попала именно ко мне. Некоторое время назад она звонила мне – в области послеоперационного рубца после кесарева сечения образовалось и стало увеличиваться и болеть образование. При осмотре напоминает эндометриоидные очаги. Я сказал, что нужно прооперировать, даже назначили день операции – конец марта. Но за несколько дней до этого она отменила операцию, перенеся ее на неопределенное время в связи с семейными обстоятельствами. И все никак не соберется. Но это уже совсем другая история.
Пишите комментарии, если история понравилась. Еще больше полезных статей на канале в Telegram.
